Кракен - это скандинавский вариант Саратана и арабского дракона, или морского змея.
Спина у Кракена шириною в полторы мили, в его щупальца способны охватить самый большой корабль. Огромная эта спина выступает из моря, подобно огромному острову. У Кракена есть привычка затемнять морскую воду извержением некой жидкости. Такое утверждение породило гипотезу, что Кракен - это осьминог, только увеличенный.

Чудь булоглазая - На Урале и русском Севере в древности жили чудь белоглазая и дивьи люди. Изначально они были одним родом, и имели одних прародителей, по всей видимости Чурилу Дыевича и Тарусу. Потом они дали начало многим арийским и финским родам. В частности, к ним относят Лунную династию индийских и венедских царей. Разделились они по религиозным мотивам. Дыевы люди стали служить Дыю и ушли в подземные города сразу после битвы Сварога и Дыя. Их приютили подземные жители паны, которые происходят от Пана Виевича. А чудь ушла в те пещеры незадолго до включения Урала в Московское царство. (славянская мифология)

Упыри - (рус.; укр. упирь, белорус. ynip, др.-рус. Упирь, болг. въпиръ, вампир, чеш. и словац. upir, польск. upior; этимология неясна), в славянской мифологии мертвец, нападающий на людей и животных; образ Упыря. заимствован народами Западной Европы у славян. Согласно древнерусским поучениям против язычников, те клали требу (приношения) Упырям и берегиням до того, как стали поклоняться Перуну. Согласно позднейшим поверьям, Упырями становится после смерти человек, рождённый от нечистой силы или испорченный ею (ребёнка- Упыря можно узнать по двойным рядам зубов), умерший, через гроб которого перескочила чёрная кошка (чёрт), чаще - нечистый («заложный») покойник, самоубийца, умерший неестественной смертью, особенно колдун. По ночам Упырь встаёт из могилы и в облике налитого кровью мертвеца или зооморфного существа убивает людей и животных, реже высасывает кровь, после чего жертва погибает и сама может стать Упыреи; известны поверья о целых селениях Упырей. В литературе, начиная с Пушкина, Упырь неточно отождествляли с вурдалаками, волком-оборотнем.

Помесь Джерома Казановы, Сосо Павлиашвили и Ганнибала Лектора из амазонской сельвы. Встречается в легендах индейского племени павеси. "... лесной такой человек — волосы длинные, весь белый, красивый, сам людоед, а поет амм-лалала, амм-лалала!". Любит сливы, песни, женщин и местное пиво. Часто селиться на деревьях, особенно — на сливах. Бросается по прохожим косточками, естественно сливовыми, соблазняет и набивается в гости к местным незамужним и замужним гражданкам с целью получения пива и особенно мяса на халяву. Сведениями о бросании акуй-халавой пустых тыквенных бутылей из-под пива и обглоданных косточек — соответсвенно, не сливовых — по местным индейцам и особенно индианкам автор, к сожалению, не располагает, да и не больно-то хотелось. Имеет дырявые губы, поэтому пиво часто проливает, чем заслуживает негодование, по крайней мере большинства читающих этот текст. После получения пива, барышень банально съедает и уходит с пивом в лес. Характер скверный. Неженат.

Есть мнение, что происхождение сего персонажа идёт от невесть как попавшего на Амазонку корабля с русскими моряками-первопроходцами. В пользу этой версии говорят, во-первых, этимология его имени (два самых часто слышимых слова от непрошенных гостей в искажении не умеющих говорить по-русски индейцев трансформировались с созвучие "акуй-халава"), а во-вторых — страсть этого индивидуума к пиву, песням и естественно бабам в любой пропорции и последовательности. Что же касается каннибализма и житья на деревьях (особенно сливах), так тут уж чего только индейцы в сказках не выдумают.

Добавлено (09.02.11, 20:12)
---------------------------------------------
Шэду

В аккадской мифологии демон-охранитель дворцовых покоев. Вместе с Ламассу устанавливались как стражи ворот у входов во дворцы, препятствуя злу проникнуть внутрь.

Изначально изображался в виде крылатого быка с человеческой головой и пятью ногами (две левые передние, одна из которых при виде сбоку скрыта за правой), в поздний период — как неподвижно стоящий окрыленный человек.

Также являлся символом плодородия

Ламассу (аккадск.), Лама (шумерск.)

"В шумеро-аккадской мифологии добрая богиня — покровительница и защитница. Лама — носительница личности человека, возможно, связанная с культом плаценты. Считалось, что свою Ламу имеет каждый человек." (2)

Изначально изображалась в виде крылатого льва с человеческой (мужской!) головой и пятью ногами (две левые передние, одна из которых при виде сбоку скрыта за правой), в поздний период — как неподвижно стоящий окрыленный человек.

Противопоставлялась Шэду, как женское божество мужскому

Я не знаю, как они их различали?

Добавлено (10.02.11, 22:52)
---------------------------------------------
ВОВА.Вова-"в славянском фольклоре персонаж,которым пугают непослушных детей"."Этот персонаж тесно связан с заложными покойниками и обычно является людям во сне"."Вовой в русских говорах Карелии(Медвежьегорский район)именуется покойник,утопленник,являющийся во сне".

Добавлено (10.02.11, 23:05)
---------------------------------------------
ВОЛЧИЙ ПАСТЫРЬ.Волчий пастырь—владыка бурных гроз,которому подвластны небесные волки-пожиратели солнца,следующие за ним большими стаями и в дикой охоте заменяющие собою гончих псов.По преданиям,волчий пастырь выезжает верхом на волке,имея в руках длинный бич,или шествует впереди многочисленной стаи волков и усмиряет их дубинкою.Он то показывается в виде старого деда,то сам превращается в волка,рыщет по лесам хищным зверем и нападает на деревенские стада.Этот оборотень,останавливаясь под тенистым деревом,превращается из зверя в старца,собирает вокруг себя волков,кормит их и каждому назначает его добычу:одному волку приказывает зарезать корову,другому заесть овцу,свинью или жеребенка,третьему растерзать человека.Кого назначит он в жертву волку,тот,несмотря на все предосторожности,уже не избегнет своей судьбы.

Добавлено (11.02.11, 17:57)
---------------------------------------------
ВОДЯНЫЕ ЛОШАКИ.Водяные лошади-в фольклоре жителей Британских островов чудесные животные, которые обитают в воде,а выходя на берег,принимают обличье лошади,—келпи и ракушники,кабилл-ушти и эх-ушки,аванки и брзги...Нрав у каждой лошадки свой,но объединяет их одно—привычка заманивать людей и прыгать вместе с седоками в воду.Заканчиваются эти прыжки для людей по-разному:кто отделывается купанием,а кого и съедают.

Добавлено (12.02.11, 16:15)
---------------------------------------------
ВУХ ФРЕХ.Вух Фрех-в валлийском фольклоре чудесная корова,которая является людям,впавшим в глубочайшую нужду,наполняет своим молоком самое большое ведро в доме,а затем исчезает.По легенде,эту корову посылают на выручку людям фейри-и они же отзывают животное,когда дело сделано.

Добавлено (13.02.11, 17:25)
---------------------------------------------
ВЕЛИКАНЫ СЯОЯН.Великаны Сяоян-по китайским поверьям"в стране Сяоян жили дикари.Ростом они были больше чжана(около трех метров),и называли их глупыми великанами".В некоторых текстах их можно встретить как Фуфу.У них было человечье лицо,а черное, блестящее,словно лак,тело сплошь покрывали длинные волосы.Ноги у дикарей сгибались в обратную сторону,и они бегали быстро,как ветер.Нрава эти существа были жестокого:они ловили и ели людей.Глупые великаны страны Сяоян подстерегали в горах одиноких путников,раскрывали свою песью пасть,выворачивая до лба огромные губы,и начинали хохотать.Насмеявшись вдоволь,дикари пожирали свою добычу.Однако люди придумали способ,как уберечься от них.Надо было надеть на руки полые бамбуковые стволы,за которые ухватится глупый людоед.Дождавшись,когда чудовище начнет смеяться,следовало выхватить из ствола кинжал и пригвоздить им кроваво-красную губу великана ко лбу.После этого не составляло труда захватить чудовище живьем:ведь теперь его глаза и нос были закрыты губой,и он,ничего не понимая,продолжал сидеть,держа в лапах бамбуковые трубки."

Добавлено (14.02.11, 18:59)
---------------------------------------------
ВУНТЕРИХА.Вунтериха-в русском фольклоре нечистая сила,которой путают детей:«Вунтериха съест»(Урал).Описания вунтерихи пока неизвестны.

Геракл и Герион.
Чернофигурная амфора, около 550-540 гг. до н.э.
Париж, Лувр

После того как Медузу могучий Персей обезглавил,

Конь появился Пегас из нее и Хрисаор великий.

Имя Пегас — оттого, что рожден у ключей океанских,

Имя Хрисаор — затем, что с мечом золотым он родился.

Землю, кормилицу стад, покинул Пегас и вознесся

К вечным богам. Обитает теперь он в палатах у Зевса.

И Громовержцу всемудрому молнию с громом приносит.

Этот Хрисаор родил трехголового Герионея,

Соединившись в любви с Каллироею Океанидой.

Герионея того умертвила Гераклова сила

Возле ленивых коров на омытой водой Ерифее.

В тот же направился день к Тиринфу священному с этим

Стадом коровьим Геракл, через броды пройдя Океана,

Орфа убивши и стража коровьего Евритиона

За Океаном великим и славным, в обители мрачной.

Гесиод "Теогония" 280-294 (209)

"В греческой мифологии трёхголовый и трёхтуловищный великан, сын рождённого из крови горгоны Хрисаора* и океаниды
Каллирои; обитает на острове Эрифия, на крайнем западе (вероятно, отсюда название острова — "красный", т.е. "лежащий на закате")." (2)

Согласно Стесихору, у него было шесть рук, шесть ног и крылья. По описанию Эсхила, его тело состояло из трех человеческих тел: "держал три копья в трех правых руках и три щита в трех левых, на головах три шлема" (**). По рационалистическому истолкованию Палефата , это человек, который происходил из города Трехглавие, а согласно Юстина, это были три дружных брата.

Геракл похитил коров Гериона, убив стражей герионовых стад, пастуха Эвритиона и двуглавого пса Орфа, а затем и самого Гериона — десятый подвиг Геракла" (2). После чего в городе Агирия Геракл соорудил святилище Гериону.

По жителям Гимнесий (Балеарских островов), Герион владел серебром и золотом в огромных количествах. Лукиан пишет, что кости Гериона показывали фиванцы. Согласно Филострату, на Герионовом кургане росли два дерева — помесь сосны с пинией и сочились кровью.

Боккаччо в своей «Генеалогии богов» (I, 21) рассказывает, что «царивший на Балеарских островах Герион кротким лицом, ласковыми речами и всем обхождением улещивал гостей, а потом убивал доверившихся его радушию». Поэтому Данте ставит Гериона стражем восьмого круга ада, превращая его в «образ омерзительный обмана»:

Вот острохвостый зверь, сверлящий горы,

Пред кем ничтожны и стена, и меч;

Вот, кто земные отравил просторы".

Такую мой вожатый начал речь,

Рукою подзывая великана

Близ пройденного мрамора возлечь.

И образ омерзительный обмана,

Подплыв, но хвост к себе не подобрав,

Припал на берег всей громадой стана.

Он ясен был лицом и величав

Спокойством черт приветливых и чистых,

Но остальной змеиным был состав.

Две лапы, волосатых и когтистых;

Спина его, и брюхо, и бока —

В узоре пятен и узлов цветистых.

...

Хвост шевелился в пустоте бездонной,

Крутя торчком отравленный развил,

Как жало скорпиона заостренный.

Данте Алигьери "Божественная комедия" (Перевод М.Лозинского),
"Ад", Песнь XVII, 1-15, 25-27 (250)

Таким образом, у Данте показан совершено иной Герион, внешне отличный от античного персонажа, но тем не менее с прямой ссылкой на его мифическую основу.

"Таковой в Азии обретается. Голова у него и тулово бычачьи, а на шее грива, яко у коня. Имеет рога, однако столь закругленные и так сильно назад выгнутые, что никому ими вреда причинить не может. Однако же защиту, коей природа поскупилась дать ему в рогах, она щедро восполнила в кишках. Видя себя преследуемым, боканон тылом к преследователям оборачивается и, громко пуская ветры, поражает оных вонию и испражнениями столь страшными, что очи на лоб вылазят, а волосы в завитки закручиваются, и к тому же на три мили вокруг. Упорнейший охотник от такового убегает и боканона преследовать более не решается."

Бестиарий Анджея Сапковского (49: с.279)

Пан Сапковский довольно точно передаёт статьи бестиариев, посвящённые этому примечательному животному. Бонакон — один из самых запоминающихся зверей в бестиариях благодаря своим замечательным свойствам — способности метко метать во врагов обжигающий навоз. Именно эта особенность и отражена практически во всех иллюстрациях в средневековых рукописях и именно она является единственной загадочной деталью в облике этого животного. В остальном оно не являет собой загадку.

Прообраз бонакона мы находим в «Истории животных» Аристотеля, где он описывает животное, обитающее в Пеонии, фракийской области севернее античной Македонии:

"Бизон обитает в Пеонии на горе Мессапии, которая отделяет Пеонию от Медеи, пеонцы называют его монапос. Он размером с быка, но более мощный строением и более коротким туловищем. На его шкуре, растянутой на раме могут усесться семь человек. Он напоминает буйвола по виду, однако у него есть грива, которая достаёт до плеча, как у лошади у которой грива достаёт до холки, только грива у него более мягка, чем у лошади и более густая. Цвет шерсти у него жёлто-коричневый, грива опускается на глаза и она густая. Цвет тела у него наполовину красный, а наполовину пепельно-серый, как у гнедой лошади, но более резкий. <...> Животное это не встречается очень чёрного или красного окраса. Ревёт оно как бык. Рога у него загнуты внутрь и обращены друг к другу и не служат целям самозащиты. Они длиной в пядь, или чуть больше, а объёмом каждый из них вместит около трёх пинт жидкости. Чёрный цвет его рогов яркий и красивый. Пучок волос на лбу спускается ему прямо на глаза поэтому он видит предметы лучше сбоку, чем спереди. У него нет зубов на верхней челюсти, как у коров и других рогатых животных. Ноги у него покрытые шерстью, копыта раздвоенные, а хвост напоминает хвост буйвола и смотрится не достаточно длинным по сравнению с длиной тела"

Аристотель "История животных" (78: IX.45; p.287)

Слово "монапос" считается сегодня одним из немногих известных нам слов фракийского языка. Но что оно обозначало в точности неизвестно. Скорее всего, зубра, или тура. Об особенности метать навоз Аристотель пишет:

"Когда это животное ранено, оно бежит и останавливается только когда полностью истощено. Защищаясь от нападения оно с силой выбрасывает свои экскременты на расстояние восьми ярдов, такие едкие, что выжигает всю шерсть у гончих псов. Только когда это животное потревожено и взволновано его навоз имеет такие свойства. Когда же спокойно, не имеет обжигающего эффекта. Столько известно о его облике и повадках. Когда приходит время для самок рожать, они дают жизнь своему потомству собираясь в стада в горах. Перед родами они разбрасывают свой навоз во всех направлениях, образуя своего рода крепостной вал из него, потому что они имеют способность выбрасывать навоз в неимоверных количествах."

Аристотель "История животных" (78: IX.45; p.288)

Плиний Старший в I в. н.э. называет животное уже bonasus и опускает массу подробностей, сосредотачиваясь в основном на экстраординарных чертах животного:

Передают, что в Пеонии обитают дикие звери называемые бонасус, с гривой как у коня, а остальным с быком схожие. У них загнутые вовнутрь рога, так что они непригодны в битве, поэтому они помогают себе, когда убегают, испуская навоз, подчас на длину три югера, который их преследователей, при прикосновении к нему, обжигает как пламенем.

Плиний Старший "Естественная история"(112: Vol. IV. P....; VIII. 16).

Кроме того Плиний изменил название животного. Такое случалось довольно часто и вряд ли было намеренным актом. У Плиния могла быть не очень хорошая копия "Истории животных", это могла быть ошибка при переписке или диктовке сочинения. Автор "Естественной истории" усилил эффект навоза бонакона. Если раньше он был просто очень едким, то теперь "обжигал" того, на кого попадал, что дало возможность в дальнейшем представлять животное, выпускающее из зада чуть ли не струю пламени. Интересно также, что Плиний говорит о югерах, которые мера площади, а не длины и получается, что бонакон спасаясь от врагов покрывает навозом площадь примерно три четверти гектара — любая напалмовая атака по сравнению с одним испуганным бонаконом покажется детской забавой.

Гай Юлий Солин (172: XLI; P...) производит только два существенных изменения в тексте "Естественной истории" — он меняет дислокацию и имя существа. Он пишет, что животное это обитает в Малой Азии и меняет его имя на bonnacum. Текст Солина практически без изменений попадает в бестиарии. Таким образом, это животное относится в бестиариях к тем, которые не содержат морального истолкования. Таковы мантикора, левкрота, парандр и другие — то есть все животные, попавшие в бестиарии из "Собрания достопримечательностей" Солина.

Кроме как в бестиариях, бонакон встречается в энциклопедиях Средневековья, где их авторы иногда пытаются развить и объяснить некоторые черты этого животного. Итальянский автор XIII столетия Брунетто Латини, например, заметив, что рога закручены, указывает, что это для самозащиты. То есть, если в традиционных текстах рога описываются как бесполезные для атаки, то Латини намекает бонакону для чего же они хороши:

Есть несколько различных видов быков, один из которых водится в Азии и называется бонакон, так как грива у него как у коня, а его рога настолько большие и так закручены вокруг его головы, что никто её не может поразить, как только не в рога. Когда человек, либо другое животное охотятся за ним, оно опорожняет содержимое своего желудка со своей мерзкой стороны, которое настолько зловонное, что сжигает и разрушает всё к чему прикасается.

Брунетто Латини "Книга сокровищ" (294: I.177; p.129)

Интерес к бонакону виден ещё в XVI столетии, когда Эдвард Топшелл рассматривает это животное и даже пытается исправить распространённое заблуждение, что это азиатский зверь, а на самом деле обитает в Пеонии, как это написано у Плиния и Аристотеля (295: p.130). В дальнейшем, бонакон был отождествлён с зубром, что ныне отражено в его биномиальном названии: bos bonasus.

На самом деле, происходит ли бонакон от известий о зубре, туре, либо ещё какой-нибудь разновидности крупного копытного животного — неизвестно. Конечно, всякое животное может опорожнить свой желудок от страха, даже человек, но ничего подобного, даже в преуменьшенном виде в повадках и поведении зубров мы найти не смогли. В любом случае, бонакон — дело рук не одного поколения и в том виде, в каком он появился в средневековых бестиариях и является полноценным фантастическим существом.

Добавлено (17.02.11, 15:13)
---------------------------------------------
ГАНКОНЕР.Ганконер-фейри,которого ещё называют"ласковый любовник".Ганконер обычно принимает облик весьма представительного,симпатичного мужчины с короткой трубкой в зубах.Он бродит по укромным лощинам и наигрывает на своей флейте разные мелодии.Девушки,которые слышат его флейту,не могут устоять перед музыкой.Ганконер их обольщает-и бесследно потом исчезает.Девушка,встретившая ганконера,будет тосковать по нему до самой смерти,исхудает и зачахнет от тоски.Чтобы избежать подобной участи,не следует в одиночку ходить по лощинам, где растут колокольчики или анютины глазки.Тем паче следует сторониться оврагов,заросших терновником.

Добавлено (18.02.11, 16:33)
---------------------------------------------
ГАРБАШ.
Гарбаш-в мифологии ингушетов-огромное,покрытое шерстью,страшное человекоподобное чудовище, умеющее говорить.Он настолько силён,что может двумя голыми руками без труда разорвать настолько толстые цепи,что их не берёт меч.Однако он не настроен отрицательно к людям,он любит просто пировать и веселиться,и может разве что отобрать у людей пищу или любое имущество для удовлетворения своих потребностей,не впадая при этом в жадность и беря только то,что ему надо.Эти гарбаши в один присест съедают целого быка,а потом ложатся спать на трое суток.

Добавлено (19.02.11, 16:55)
---------------------------------------------
ГИАНА.Гианы-в итальянском фольклоре в основном женские духи.Высокие и красивые,они обитали в лесах,занимались рукоделием.Еще они могли предсказывать будущее и знали,где спрятаны клады.Не смотря на свою красоту,гианы,среди которых большинство составляли женщины,с трудом находили себе пару.Мужчин-гианов было крайне мало;карлики в мужья не годились,а великаны были настоящими грубиянами.Поэтому гианам оставалось лишь заниматься работой и петь грустные песни.Со временем они сделались лучшими на свете вышивальщицами,а своими песнями стали завлекать людей:стоит человеку услышать первые такты мелодии,он застывает на месте как вкопанный,поддавшись наваждению.Тогда гиана набрасывается на него,высасывает кровь,а потом убивает.Три дня спустя насытившаяся гиана рожает дитя-полукровку,охочее до сырого мяса.Со временем гианы стали ниже ростом,начали кутаться в меха или носить яркие крестьянские одежды.Мужчины и женщины живут вместе в пещерах,питаются дикими травами и мясом.Однако женщины-гианы до сих пор слывут замечательными рукодельницами,а чудесные песни нет-нет да раздаются в лесах.

Духи, производящие всякого рода беспокойства, беспорядки в домашней жизни, в семейных делах, всевозможные мелкие неприятности. Коль скоро они незримы, уследить за ними очень трудно. Больших бед матохи причинить не могут, но покуражиться очень любят: например, толкнуть хозяйку под руку, когда снимает с плиты горячие щи, или отвлечь, когда стережет закипающее молоко, чтобы убежало по всей кухне, или подзудить ребятишек стащить с противня только что испеченный пирожок и обжечь пальцы...

А уж девиц, которые вдергивают в иглу слишком длинную нитку, матохи нипочем в покое не оставят, пока всю нитку не запутают, не изорвут: лентяек они не любят, а ведь сказано же: "Длинная нитка — ленивая девка".

До сих пор, говоря слова "суматохи", "помехи" и "промахи", мы невольно вспоминаем этих духов — мелких домашних пакостников.

Добавлено (20.02.11, 08:04)
---------------------------------------------

Туата Де Дананн (др.-ирл. Tuatha Dé Danann, древнеирландское произношение /tuːaθa ðʲeː ðaNaN/, современное ирландское произношение /t̪ˠuːəhə dʲeː d̪ˠan̪ˠən̪ˠ/) — Племена богини Дану — четвёртое из мифических племён, правивших Ирландией (см. Ирландская мифология).

Представителей этого племени Туан Мак Кайрилл назвал кельтскими «богами», однако, назвать их богами можно только с натяжкой, несмотря на то что барды видели в них «самых красивых, самых изысканных в одежде и вооружении, самых искусных в игре на музыкальных инструментах, самых одарённых умом из всех, кто когда-либо приходил в Ирландию». «Книга Арма» (VIII в.) низводит это племя лишь до dei terreni, то есть сил земли, ведающих плодородием и водой, обитающих в холмах реках и озёрах. В таком понимании они именуются сидами, и сравниваются с фейри (феями) или эльфами.

Туата Де Дананн были потомками сына Немеда, Иаборна, который после изгнания ушёл на «Север Мира». На Северных островах, где они пребывали до прихода в Ирландию, этот народ изучал ремёсла, науки и тайную мудрость друидов, пока не превзошли в этих искусствах всех людей. Из родных краёв Туата Де Дананн принесли с собой четыре магических предмета, артефакта.

Первым магическим предметом было копьё Луга (Spear Lúin, Spear of Lugh), которое всегда даровало победу своему обладателю.

Вторым — котёл Дагды: «Не случалось людям уйти от него голодными», — он был котлом изобилия, способным накормить любое число проголодавшихся. Котёл Дагды не отделим от копья Луга: первый должен быть наполнен кровью или ядом, затем в него следует погрузить копьё Луга, чтобы оно не уничтожило всех врагов.

Третий артефакт — меч Нуаду (Claíomh Solais, Claidheamh Solius, «Меч Солнца, Меч Света») : «Стоило вынуть его из боевых ножен, как никто уже не мог от него уклониться, и удар его невозможно было отразить».

Четвёртым магическим предметом был камень Фаль, камень судьбы, который начинал громко кричать, когда тот, кому суждено было быть истинным королём Ирландии, вставал на него.

Когда они пришли в Ирландию, Фир Болг ещё владели этими землями. Магическое облако скрывало Племена богини Дану от глаз Фир Болг, но когда облако рассеялось, местные жители обнаружили, что северо-западная часть Коннахта захвачена неизвестными противниками. Тогда Фир Болг послали своего воина по имени Сренг в лагерь пришельцев. Те же выслали на встречу Бреса. Воины обменялись копьями. Копья коренных жителей были тяжелы, а копья Племён богини Дану — легки, но остры. Некоторые исследователи видят в этом противопоставление грубой физической силы и интеллекта.

Брес предложил Фир Болг поделить Ирландию поровну. В случае принятия предложения Племена богини Дану обещали дружбу и помощь в совместной защите земель от будущих захватчиков. Но коренные жители Ирландии отклонили это предложение, побоявшись, что если Племена богини Дану так легко получат желаемое, они могут впоследствии пожелать большего. Между двумя народами состоялось сражение, т. н. Битва при Маг Туиред, но пришельцы, обладающие многими волшебными способностями, победили. В итоге между племенами был заключён договор, по которому Фир Болг получали Коннахт, а Племена богини Дану — всю оставшуюся Ирландию.

До прихода в Ирландию Племена богини заключили союз с фоморами. Теперь же, когда после битвы с Фир Болг встал вопрос о том, кому быть королём Ирландии, кандидатура вождя Нуаду отпала, так как тот лишился руки, а по поверью увечный король не может привести страну к процветанию. Тогда женщины племени предложили кандидатуру Бреса, сына Элаты, одного из королей фоморов. Это должно было скрепить союз.

Но Брес оказался плохим правителем и был изгнан. Тогда со своей матерью он отправился к отцу, который направил сына к другому королю фоморов Балору, по прозвищу Дурной Глаз, взгляд единственного глаза которого мог убить. Вместе с Балором Брес пошёл войной на Ирландию, чтобы вернуть себе власть. Состоялась вторая битва в истории Туата Де Дананн. Под ужасным взглядом огромного ока Балора пали многие отважные воины, но Луг, внук этого короля фоморов, сумел выбить смертоносный глаз камнем. В итоге захватчики потерпели полное поражение.

Третьей битвой в истории Туата Де Дананн была битва с Сыновьями Миля, предками современных людей, живущих в Ирландии. Битва состоялась при Таильтиу, в ходе неё погибли три короля и королевы Племён богини Дану, а также множество их воинов. Чтобы спастись от захватчиков, Племена богини Дану применили свои чары и набросили на себя покров невидимости. С тех пор существуют две Ирландии: земная и невидимая страна королей Племён богини Дану, недоступная людям.

Добавлено (21.02.11, 19:05)
---------------------------------------------
ГИРТАБЛИЛИ.
Гиртаблии-люди-скорпионы,обладавшие мощным ядовитым хвостом,персонажи шумерских сказаний. Они охраняли небесные ворота,в которые никому,кроме Солнца,не полагалось заходить.Лишь храбрый Гильгамеш не побоялся этих чудовищ.Этому герою смерть была не страшна,потому что он всегда мог воспользоваться"травой бессмертия",доставшейся ему от вавилонского мудреца Пирнапиштима.Вот что говорится в"Эпосе о Гильгамеше":"…Гора называлась Машу.И когда подошёл он к Машу,Те,что блюли ежедневно солнечный выход и возвращение,-Головы их касался свод небесный,И внизу их грудь доходила до ада,-Люди-скорпионы хранили двери,Вид их был смерть, и взор был ужасен.Страшный блеск их опрокидывал горы!При выходе и при возвращении блюли они солнце.Он их узрел, Гильгамеш, и от испуга.И от тревоги лицо его омрачилось.Он собрал свои мысли,и склонился пред ними,Человек-скорпион, жене своей крикнул:"Тот,кто подходит к нам, тело его,как тело бога".Женщина-скорпион отвечает мужу:"Бог он двумя третями,человек лишь одною".Гильгамеш говорит человеку-скорпиону:"Знаешь ли ты,где Ут-напиштим,мой отец, обитает.Он,возросший в собранье богов и вечную жизнь обретает.Человек-скорпион отверзает уста,говорит Гильгамешу:"Нет никого,Гильгамеш,кто прошёл бы такою дорогой,Нет никого,кто прошёл бы сквозь эту гору.Мрак там глубок,и нет там света.Ни при выходе солнца, ни при его возвращенье.Но иди,Гильгамеш,не медли в горных воротах,Здравым и невредимым да хранят тебя боги!" Человек-скорпион кончил,вошёл Гильгамеш в пещеру,Ночною дорогой солнца час двойной он проходит,Мрак там глубок,и нет там света,Позади себя ничего он не видит.Восемь часов идёт,и дует северный ветер,Десять часов идёт,выходит навстречу солнцу,На двенадцатый час разлилось сиянье.Деревья богов он увидел,к ним путь направил,Яблоня гнется под плодами.Повисают гроздья,которые видеть отрадно,На лазоревом камне выросло райское дерево,
И на нём плоды совершенны для взгляда.Между них изумруды,рубины,яхонт.И кошачий глаз,и лунный камень…"

"Есть в Красном море остров на котором живёт род людей, которых мы называем донестрами, на их языке "божественными". От головы и вплоть до пупка они не имеют человеческого вида и уродливы, а остальной частью подобны человеку. Они разговаривают на различных языках и если увидят человека другого племени, то приветствуют его на его языке, и родителей и родственников его называют по имени, и как только вводят в обман приветливой беседой, убивают. И, схвативши их, убивают и съедают. А после того берут голову человека, которого съели, и горько над ней рыдают"

Чудеса Востока, XXI (151: p.19)

Такой текст мы встречаем в небольшом, раннесредневековом сочинении "Чудеса Востока". Источники его я, к сожалению, указать не могу, так как ни в преданиях об Александре Македонском, откуда происходит большинство сообщений "Чудес...", ни в прямых источниках этого сочинения подобной информации не содержится. "Чудеса Востока" выступили источником ещё для одного раннесредневекового сочинения, посвященного "чудесным чудовищам" — "Книге чудовищ":

"Есть некий народ смешанной природы, живущий на острове в Красном море, который может разговаривать на языке всех народов. Поэтому они изумляют людей пришедших издалека тем, что называют их родственников и, так обманывая, пожирают сырыми."

Книга чудовищ (220: 43; p.140)

Кроме антропоморфного облика, эти существа имеют одно свойство, отличающее их от множества других чудовищных племён, которыми античная и средневековая Европа населяли окраины известного ей мира. Автор этого сообщения, кто бы он ни был, наделил этих существ особенностью "лингвистического" характера — умением разговаривать на всех языках.

С подобным умением в христианской Европе связывались обычно события Пятидесятницы:

"1. При наступлении Пятидесятницы все они (апостолы — прим авт.) были единодушно вместе.

2. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несуществующего сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились;

3. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.

4. И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещать."

Деяния святых Апостолов. 2.1-4 (7)

Умение разговаривать на других языках несомненно было боговдохновенным, так как помогало нести благую весть другим народам. В Средние Века это событие, объединение всех народов через апостолов-полиглотов, считалось симметричным с постройкой вавилонской башни — событием, породившим различные языки и разъединившим людей (138: p.64). Здесь, донестры представлены как антиапостолы. Их задача не спасти, а погубить (по крайней мере тело), они не дают людям божественного учения, а обманывают и убивают.

Хотя описание не даёт нам, чем именно донестры отличаются от человека в верхней своей части, ответ на этот вопрос дают иллюстрации к тексту. На одной из них, в рукописи Cotton Tiberius B.XV., изображены три различные ситуации (расположение на одной миниатюре сцен, относящихся к разному времени — достаточно частый приём в Средние Века): человек и донестр разговаривают, донестр пожирающий человека, и, наконец, оплакивающий его голову. Иллюстратор дал донестрам львиные гривы, в то же время, как голова претерпевает заметные изменения от сцены к сцене — от более или менее человеческого облика в сцене разговора, до звериной — в сцене поедания. На второй сцене можно заметить, что правая нога донестра выступает за рамки рисунка — это одна из интересных особенностей миниатюр "Чудес Востока" в этой рукописи — чудовища на ней постоянно стремятся выйти за пределы рисунка, угрожая наблюдателю. Наиболее яркая в этом смысле иллюстрация — миниатюра на лицевой части 82 листа рукописи, изображающая блемия — монстр стоит лицом к зрителю, держась руками за рамку рисунка и наступив на неё ногами, чем сокращается дистанция между изображаемым и наблюдателем (см. иллюстрацию). Интересную "психоаналитическую" интерпретацию этой миниатюры даёт известный американский учёный Джеффри Коэн, известный работами по восприятию чудовищного в средневековой Англии:

"Вхождение, в буквальном смысле, одного тела в плоть другого, каннибализм, может быть интерпретировано как боязнь потерять ту границу, которая сохраняет обособленной индивидуальную идентификацию. Иллюстрация донестров в "Чудесах Востока" использует каннибализм для исследования пределов самоидентификации, хрупкости тела как вместилища индивидуальности. Чудовище тут — это культурный, лингвистический и сексуальный "иной", который представляется знакомым (он знает тебя, он говорит о твоих родственниках, он может разделить с тобой тоску по твоему дому), но кто на самом деле брутально превращает знакомую и безопасную идентичность в нечто чуждое, в объект исторгнутый из неё же. В последней сцене путешественник совершенно преобразованный. Оторванная голова уже не притягательна и направляет взгляд зрителя на новое тело, в котором заключён теперь путешественник, на монстра, в которого он превратился. Путешественник понимает, кем он был однажды, чужестранцем. Донестр видоизменяет человека, давая ему возможность понять путём телесной трансформации, что он всегда был чужд сам себе. Донестр-путешественник глядит на немую, безжизненную голову с такой выразительной горестью, так как в этот момент будучи чем-то большим, он понимает всю шаткость идентичности, понимает как много она не впускает в себя в паническом стремлении остаться замкнутой, отдельной, сама собой."

Cohen J.J. "Monsters, Cannibalism, and the Fragile Body in Early England" (221)

Признавая оригинальность и тонкость подобной интерпретации, нельзя не заметить в то же время, что процесс поглощения одним телом другого, в ней, обоюдный и, соответственно выражает не только боязнь потерять индивидуальность, но и стремление к приобретению новой. Донестр поглотив путешественника способен теперь плакать над его (своей) головой, но не над идентичностью, которая не потеряна, а приобретена.